АМИРОВА Зиля Нагимовна
Опубликовано: 3-12-2012, 18:41ВЫСТОЯВШАЯ
Вот он, единственный дом, оставшийся от целой большой деревни в 110 дворов с красивым названием Масляный мыс, что в нескольких километров от деревни Зубовка. Дом, в котором несмотря ни на что – раскулачивания, революцию, становление Советской власти, Великую Отечественную войну, послевоенные лихолетья, голод, разруху, репрессии и ещё массу невзгод и ненастий – всё ещё теплится жизнь. Дом, который выстоял наперекор судьбе, наперекор тому, что ещё в конце 70-х он должен был остаться под водой, попав в зону затопления. А выстоял потому, что хозяйка этого дома - Наталья Иосифовна Дубовикова – была верна ему все эти годы. Вот уже 98 лет баба Наталья не покидает стены родного дома и родную деревню, только благодаря ей не гаснет огонь этого домашнего очага. Наталья Иосифовна – единственный житель деревни Масляный Мыс,который остался ей верен. Нет этой деревни на карте, нет её в официальных документах. Масляный мыс – исчезнувшая с лица Земли деревня, одна из тех, которых сотнями и тысячами сносили, перевозили. Но есть её житель – хранитель истории. Покуда жива она, покуда светятся огнем окна её дома, жива деревня…
Нелегкая судьба
Родилась баба Наталья здесь же, в деревне Масляный мыс. Когда ей исполнилось пять лет, они с семьей переехали в этот дом, который построил отец. Только по рассказам родителей помнит баба Наталья, что раньше в деревне жили купцы, была маслобойня(отсюда, возможно, и название деревни). Сами они – Дубовиковы – зажиточными не были, но жили своим хозяйством и особо не голодали.
- 110 домов было в деревне, - вспоминает Наталья Иосифовна. - Большая деревня была, хорошая. Шибко хорошо здесь жилось. Детей было много. Пристань рядом, много рабочих. Кирпичи делали для продажи. Когда маленькая была, в деревне скотины было много. А потом их почему-то не стало. Может, потому, что колхозы когда образовали, сена даже колхозникам не давали.
Нищету они познали, когда по всей стране прошла революция, а впоследствии начали образовываться колхозы. С малых лет, сколько себя помнит баба Наталья, они работали – на колхозных полях, на заготовке дров, сенокосе. А когда началась война молодые девушки, женщины и вовсе стали единственной рабочей силой – все мужчины ушли на фронт. В поле пахали сами, и вместо лошадей впрягались сами, сеяли тоже вручную. Никто и не ведал, что это могут делать мощные тракторы.
Вышла она замуж, родила двух девчонок. Сказать, что бедствовали и голодали, значит, ничего не сказать. Держали корову, кое-какую скотину, но ни мяса, ни молока, ни хлеба, ни яиц не видали. Даже их вкуса забыли, только аромат до сих пор помнится. Всё сдавали государству. С утра до ночи взрослые работали в колхозе, тем более, когда началась война…
- Как-то в июне идём с полей карякинских, работали там весь день, и видим – в каждом доме ревут, - тяжело даются эти воспоминания бабе Наталье. – Нам говорят, война началась. И мы в рёв. Всех мужчин наших забрали на фронт. А потом похоронки пошли. И опять что ни день, то в каком-нибудь из домов женское и детское рыдание. С войны пришли только двое, один сразу же умер, другой через два года помер. Сколько гражданская война подкосила наших мужчин. Ещё больше унесла жизней Великая Отечественная (недалеко от их дома стоит памятник с именами погибших в гражданскую. Войну и в Великую Отечественную – прим.автора)…
- Отец-то наш родной умер ещё до войны, - присоединяется к разговору и уточняет Тамара Ивановна Таначева, 76-летняя дочь Натальи Иосифовны, которая вот уже несколько последних лет вместе с мужем Николаем Родионовичем живет вместе с матерью в Масляном мысу, чтобы ухаживать за ней. – Его в армию не брали, у него рука не подымалась, так взяли в трудовую армию, и работал он трактористом. Отец оттуда сбежал, его за это в тюрьму посадили, где он подхватил дизентерию и помер. Тридцати им ещё не было. Мы с сестрой Зинаидой остались у мамы на руках. Голод страшный был. Только это и вспоминается в первую очередь. Ели лебеду, лук и чеснок полевой, запивали водой – вот и вся еда. Всё время хотелось хлеба. Помню, мать с бабкой придут с поля, с зернотока во время уборочной или сенокоса и принесут по 200 грамм хлеба, который им иногда давали за работу в колхозе. Так они хлебушко этот нам отдадут, а сами голодные снова в поле. Ничего не давали в колхозе за работу, только палки-трудодни и ставили. А они ведь сытости не прибавляли. Одеть тоже было нечего. Мать, бывало, постирает наши платьица, сшитые ею самой из лоскутков, а мы на печи сидим, ждем, пока платья высохнут – второго платья-то у нас не было. Как они работали, как мы выжили, ума не приложу…
Видимо, природа неспроста стирает на склоне лет с памяти людей тяжелые воспоминания – иначе было бы невыносимо жить. Наталья Иосифовна тоже признаётся:
- Многое уже не помню…
Но один эпизод из своей жизни она помнит ясно и четко, словно это случилось вчера – такой неизгладимый след он оставил. Возможно потому, что она всю жизнь была глубоко верующим человеком.
- Церковь стояла на том конце улицы, после революции там расположился клуб. Мы были подростками, помню, началась сильная гроза, а мы все в поле работали. Возвращаемся, глядим: церковь горит. Молния ударила в церковь, точнее, в здание, где раньше была церковь. Пожар начался, в бочках привозили с реки воду, но церковь уже не тушили – так сильно она горела, а тушили близлежащие дома. Бог в свои руки взял – не потерпел такого отношения к церкви…
Всю свою жизнь Наталья Иосифовна веровала в Бога, ходила с детства в церковь – сначала в свою, деревенскую, потом, после революции, в Камбарку. Жила по божьему писанию. Даже в советские годы. Посты держала. Как отметил зять Николай Родионович, «пока ноги ходили, в церковь так и ходила». Баба Наталья верует до сих пор:
- Веровать надо обязательно. Как без веры-то?
Возможно, именно вера в Бога и давала силы выжить в столь ужасающих условиях, грела в лютые морозы, питала в голодные дни, возвращала надежду, когда, казалось, силы были уже на исходе.
Кстати, несмотря на свою набожность, Наталья Иосифовна выучилась в школе ликбеза, освоила грамоту быстро и хорошо, и про неё никак не скажешь безграмотная, живущая в глуши.
После смерти мужа, Наталья Иосифовна спустя несколько лет после войны вышла замуж во второй раз. Иван Иванович Блохин работал неподалеку, их бригада от ижевского завода собирала кипы соломы. Они с Натальей Иосифовной прожили душа в душу 40 лет. Отцом он стал и для двух дочерей – Зинаиды и Тамары.
- Сначала здесь в колхозе он трудился, денег не платили, а семья большая, вот и перебрался позже в Нефтекамск, устроился на работу в ЖБИ треста БНПС, - продолжает воспоминания Тамара Ивановна. – На старости лет его парализовало, оказывается, ноги-то у него на войне и прострелены и обморожены были. Я потом только и узнала об этом, никогда он ни на что не жаловался.
Историческая справка
В «Истории сел и деревень Башкортостана» А.З.Асфандиярова о деревне Масляный мыс есть следующая информация:
«Деревня Масляный мыс в административном отношении находилась в составе Сарапульской волости Казанского уезда. В 1723 году ее житель крестьянин Матвей Анхимов продал марийцу д.Музлоково Мустаю Кузюкову «посеянного своего хлеба в их, Мустаеве, поле три полосы озими за 8 гривен денег» (ссылка из МИБ – Материалы по истории Башкирской АССР, т.3, с.198 – прим.автора). По другому документу за 1749 год узнаем, что здесь жили дворцовые крестьяне, которым башкиры Енейской волости отдали в оброчное владение на 20 лет землю, состоящую «с Буйского перевозу вверх по Бую по правую сторону до устья Изяру, а от устья Изяру по правую ж сторону до вершины Изяру речки, а свершины ж по правую сторону до Мысовских шалашев, а от Мысовских шалашев по правую сторону же большой дороги по Демидов черте ж до деревни Бую» (МИБ, т.3, с.467).
В 1870 году в деревне в 48 дворах проживало 339 человек. 440 жителей и 84 дома зафиксировано в 1895 году. Она имела часовню. Действовало 2 мельницы. Построен хлебозапасный магазин. Четыре жителя имели по одной лавке. Перепись 1920 года учла 464 человека, 99 домов».
Судя по данным переизданного в 2002 году справочника «Уфимская губерния. Список населенных пунктов по сведениям 1870 года. СПб., 1877» деревня Масляный мыс к этому времени уже относилась к Бирскому уезду Уфимской губернии. Местоположение – при озере Подворном, близ р.Буя, число жителей – 339: мужчин – 184, женщин – 155. имелись: часовня, мельница ветряная и водяная, было развито пчеловодство, плотничество, кузнечное дело.
К сожалению, не удалось найти более свежих данных о численности населения, например, к концу 1960-70-х годов.
Переселение
Приведу небольшую историческую справку из Википедии.
Строительство Нижнекамской ГЭС началось в 1963 году. В 1979 году был пущен первый гидроагрегат ГЭС, водохранилище было заполнено до отметки 62 метра — это минимально допустимый уровень, при котором энергетическое оборудование способно работать, а суда могут проходить через шлюз. Тогда было затоплено 78 тысяч гектаров прилегающих к гидроузлу земель, всего же под гидроэлектростанцию отвели 173 тысячи гектаров — на территории Татарстана (91,4 тысячи гектаров), Башкортостана, Удмуртии, плюс небольшой участок в Пермской области. Предварительно на площадях, подлежащих затоплению, были выполнены подготовительные работы: их очистили от лесов, переселили местных жителей (6165 дворов) в безопасные места, построив для них новое жилье, снесли все строения, а дороги, линии электроснабжения и связи перенесли.
Не случайно мной была приведена эта выписка. Так называемые подготовительные работы начались и в Масляном мысу. В конце 70-х годов жителей предупредили: ваша деревня попала в зону затопления, ввиду чего указ всем переехать, дома разобрать, снести, перевести. Школу закрыть, сельсовет перебазировать. Вначале людей охватили шок и паника: как это – уезжать с насиженных и обжитых мест, с родного места, где родились мы и наши родители, деды? Как оставить родные стены, куда девать скотину? Кто и где нас ждет? Но меры, предпринимаемые для переселения, были жесткими и неукоснительными. Это было уже решение «сверху» и обсуждению и тем более неповиновению не подлежало.
Пороптав на горькую судьбинушку, жители Масляного мыса начали собирать свой нехитрый скарб, паковать узелки, со слезами разбирать дома, строения. Одним выделили квартиры, другим - дома в Николо-Березовке, третьи разъехались по близлежащим деревням, бросив свои хозяйства. Наталье и Ивану тоже был выделен домишко в Николо-Березовке, старый, без удобств, без воды. Они наотрез отказались переезжать. Категорически. И ни уговорами, ни приказами, ни принудительными мерами их не могли сдвинуть с родного гнезда. Как уж им удалось выстоять, одному Богу известно. А сама баба Наталья уж и не помнит, как. Помнит одно – никогда ни за что она никуда не собиралась переезжать.
Так и остались они (да ещё одна семья напротив, несколько лет назад они тоже уехали) жить в своей родной деревне. Там, где родились. Год за годом рушились оставшиеся дома, сараи, бани. От деревни оставались одни обломки, фундаменты, да бурьяном зарастали огороды. Не помнят уже ни баба Наталья, ни Тамара Ивановна, по какой причине деревню не затопило (а не затопило потому, что митингами, шествиями, референдумами, проведенными в Удмуртии, Башкирии и Татарии, жители этих республик добились пересмотра намеченных планов по уровню заполняемой воды – прим. автора).
Пока был жив Иван Иванович, супруг Натальи Иосифовны, так и жили они там одни. Заботами о доме, хозяйстве. Из всех удобств только электричество, вода – с колодца, молоко, мясо, яйца – с подворья, овощи - с огорода да из города (хотя и по сей день ничего не изменилось, да ещё сотрудники кафе «Мыс», неподалеку отстроенного, помогают во всём, за что единственные старожилы Масляного мыса им благодарны). Дочери Зинаида (умерла восемь лет назад) и Тамара обзавелись семьями, обосновались в Нефтекамске. Когда умер отчим, жили у матери в Масляном мысу по очереди, ухаживая и присматривая за ней. Теперь заботятся о престарелой матери, которая наотрез отказывается переезжать в город и жить в комфортных условиях, как уже было сказано выше, Тамара Ивановна с супругом.
- Лет двадцать назад отцу дали от БНПС однокомнатную квартиру в Нефтекамске, вроде решили они с матерью, что на старости лет переедут туда, - рассказывает Тамара Ивановна ещё один случай из долгой жизни бабы Натальи. – Сначала мама переехала, отец остался за скотиной присматривать, пока не продадут. Прожила там ровно 15 дней, и что вы думаете? На дворе пурга, а она бросила всё и уехала обратно в деревню, сказав: «Ничего мне не надо, ни стенок ваших, ни ковров, у меня на печи грязь сладкущая»…
Благодаря своей безграничной любви к родному дому, своему упрямству, настойчивости, даже бесстрашию (шутка ли против государства пойти?) баба Наталья прожила всю свою жизнь в отчем доме. Отважились на это только две семьи из Масляного мыса. А сколько исковеркованных, переиначенных судеб, тех, кто послушно оставил свои дома… Возможно, жила бы ещё деревня под названием Масляный мыс, продолжая свою богатую историю длиной более 250 лет. А теперь остались стоять на возвышенности лишь два дома – почерневшие от дождей, покосившиеся от бремени лет, подгнившие от тоски и боли. Как живые памятники исчезнувших с лица Земли русских селений. Как память о тех деревнях и сёлах, которым была уготована печальная участь. Как живой укор тем, кто когда-то решил и перевернул судьбы тысяч людей, целых поселений, принесенных в жертву ради экономических достижений.
Автор выражает благодарность за помощь при подготовке материала сотрудникам Музяковского сельсовета, центральной районной библиотеки с.Николо-Березовка, специалисту архивного сектора администрации городского округа г.Нефтекамск Л.А.Калеевой.
Рубрика «Судьбы людские»
ОТВОЕВАННОЕ СЧАСТЬЕ
Казалось, приподнятое настроение от ощущения приближающегося праздника 1 сентября, долгожданной встречи с одноклассниками и учителями, ничто не могло омрачить. И Дина Краус, будущая семиклассница, снова и снова заглядывала в шкафчик, чтобы посмотреть на свою новенькую школьную форму. Ведь завтра в школу! С этими же приятными мыслями она и заснула…
Рано утром 1 сентября 1941 года её разбудил скрип дверей, шум тяжелых мужских шагов, лязг оружия, крики, шум и суета взрослых, плач братьев и сестер. Дина не могла понять, то ли ей снится плохой сон, то ли всё происходит наяву. Но по ужасу в глазах родителей, который они изо всех сил пытались скрыть, дабы не напугать детей, Дина поняла: творится что-то страшное. Военные окружили селение Розенфельд, расположенное в Саратовской области и входящее в состав Республики немцев Поволжья, всех выгоняли из домов, жители в панике собирали пожитки: по приказу руководства страны всем было велено навсегда покинуть свои родные дома…
Историческая справка
Массовое появление немцев в Поволжье произошло во второй половине 18 в., когда правительство Екатерины II начало устраивать здесь иностранные колонии. После 1871 г. были сформированы немецкие волости. После прихода к власти большевиков в октябре 1917г. из бывших немецких волостей в 1918г. была образована Трудовая коммуна (автономная область) немцев Поволжья, преобразованная в 1924г. в АССР Немцев Поволжья.
С началом войны между Германией и Советским Союзом 28 августа 1941 года был издан Указ Президиума Верховного Совета СССР «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья». После издания этого Указа была ликвидирована Автономная Республика немцев Поволжья и произведена тотальная депортация немцев из АССР. Для этой цели заранее на территорию АССР НП были введены войска НКВД. Немцам было отдано распоряжение в течение 24 часов подготовиться к переселению и с ограниченным количеством своего имущества прибыть в пункты сбора. Немецкие жители республики были вывезены в отдаленные районы Сибири, Казахстана и Средней Азии. Согласно этому указу в сентябре-октябре 1941 г. было депортировано 446 480 советских немцев (по другим данным 438 280).
(www.wolgadeutsche.net).
Дина Кондратьевна Миллер (в девичестве Краус), с 1959 года проживающая в Нефтекамске и считающая этот город своей второй родиной, даже по прошествии 70 лет не может без содрогания вспоминать те ужасные дни. Теперь с высоты прожитых лет ещё больнее осознавать всю горечь напрасных, неоправданных потерь, лишений…
…Сотни жителей Розенфельда загрузили в эшелоны, и советские немцы, коренные жители селений Саратовской области, и в том числе большая семья Краус, были депортированы в самые дальние уголки страны. Далеко позади остались родные дома, обжитые крепкие хозяйства, всё было брошено, и в одночасье судьба тысяч людей была разрушена и сломана. Долгий утомительный голодный месяц в пути, пугающая неопределенность, движение в неизвестность и пустоту. Жизнь предстояло начать с нуля, и никто не знал, что их ожидает впереди, и будет ли конец мытарствам или же это только начало всех бед. Семью Краус высадили на одной из станций Кустанайской области Казахстана. Отцепили несколько вагонов, значит, им суждено было остаться тут, остальные вагоны направили в Новосибирск. Потом рассказывали, что многие погибли, трупы выгружали на станциях и продолжали путь. Что с ними стало, где они захоронены – никто не ведает.
Повезли семейство Краус на грузовых машинах и высадили близ церкви в деревне Борис-Романовка. Народ окружил незваных гостей и диву давался: оказывается, немцы такие же люди, как и мы, говорили они. Так прошло их первое знакомство с селянами, но их приютили, дали кров и работу.
- Отец был мастером на все руки, потому он быстро нашел себе работу, - вспоминает Дина Кондратьевна. – Только недолго ему суждено было с нами побыть – уже через полгода отца забрали в трудовую армию и забросили в Челябинскую область. Мы же, несмотря на юность, работали не покладая рук – выгружали по 20 вагонов в день, пахали на быках, сеяли, да делали всё, что велят. Выбирать нам не приходилось – по сути, мы были подневольными, не имели права ни покидать деревню, ни отказываться выходить на работу.
Шла война. Она была тяжелым испытанием для всего русского народа, но особенно нелегко приходилось советским немцам, потому что по стране пошла новая волна репрессий. Советских немцев, служивших в рядах Советской армии и воевавших на фронтах, отправили в колонии, «очередь» дошла и до членов семей. В сорок втором 15-летняя Дина была отправлена в трудовую армию. Точнее будет сказать – в колонию. Расположили их – женщин и таких же молоденьких, как Дина, девушек немецкой национальности - в бараках, откуда незадолго до их приезда вывезли политических заключенных. Так что условия проживания и работы ничем не были лучше, чем у заключенных – жизнь за колючей проволокой, под постоянным контролем, работа на лесоповале. Непомерно тяжелая даже для мужчин работа в любое время года по вырубке, подготовке леса для вывоза, по вывозу леса, конечно же, выполнялась женщинами и девушками вручную. Там она трудилась ни месяц и ни два, а целых пять лет! В хрупкой маленькой девчонке оказалось столько стойкости, выносливости, мужества и оптимизма, что только можно диву даваться – как она всё это выдержала?!
Лишь спустя два с половиной года после окончания Великой Отечественной войны колонию расформировали, но её жители не были освобождены: одних отправили на шахты в Свердловскую область, других – в Октябрьский на строительные объекты. В числе последних была и Дина с несколькими подружками. Вот здесь не выдержали нервы у молодой девушки, надоело жить в неволе вдалеке от родных и близких, и до боли захотелось ей к семье. И Дина убежала. Один Бог знает, какими путями, мытарствами и лишениями она добралась до Казахстана, где осталась мама, братья и сестры. Уже повзрослевшая и возмужавшая она приехала домой. Приехала в радостном волнении от предстоящей встречи, потому не сразу поняла слова матери: «Ты зачем приехала?!» Тогда она не представляла, что за побег ей грозит тюрьма или ссылка на многие годы. Потому пришлось укрыться в соседней деревне у тетки одной из подруг-немок такой же судьбы, как и у неё, Дины.
Но говорят, нет худа без добра. Так оказалось и в этом случае. Деревня Константиновка, где она укрывалась, принесла ей женское счастье. Случайно познакомившись с красивым пареньком по имени Фридрих, который влюбился в неё без памяти с первого же взгляда, она обрела в нём надежного и верного супруга. Соединив свои судьбы, они прошли по жизни рука об руку так, что можно слагать песни или написать книгу об этой семье. И самое интересное и удивительное то, что Фридрих Миллер оказался уроженцем того же села, откуда родом Дина, - Розенфельда. И жил он на той же улице, что и она, только в другом, дальнем, конце. Но пройдя перипетии судьбы, выдержав выпавшие на их долю лишения (Фридрих и его семья тоже были депортированы в 1941 году в Казахстан) им суждено было встретиться…
Новоиспеченная семья Миллер была на редкость дружной, здесь изначально царили теплота, взаимопонимание и любовь. Потому каждый ребенок был в радость. «Сколько будет детей, пусть все в дом придут», - так сказал Фридрих Дине о своих будущих детях. Из года в год семья пополнялась, и когда в 1959 году они решаются переехать в строящийся город Нефтекамск, детей в семье было уже семеро.
- Приехали мы в Нефтекамск к сестре, жили они с тремя детьми в бараке, а тут нас ещё девять человек, - вспоминает Дина Кондратьевна. - Но голодными не были, оттуда, где мы жили, привезли муки, крупы, огромную бочку копченого сала, нажарили целое ведро котлет да залили салом сверху, чтоб не испортилось. Откуда мясо взяли? Мы ведь продали дом там, свинью и другую скотину зарезали на мясо. Крепкое хозяйство у нас там было. Да и как ехать с пустыми руками в такую даль?...
Вскоре им дали трехкомнатную квартиру и это было огромным непередаваемым счастьем. Трудился Фридрих Давыдович бульдозеристом в Управлении механизированных работ треста БНПС, как туда устроился, так и задержался до пенсии. Несмотря на то, что Дина Кондратьевна была многодетной матерью, а в Нефтекамске большая семья Миллер пополнилась ещё одним ребенком, её почти 20-летняя трудовая биография в СУ-4 треста БНПС тоже обширная и богатая.
- Город мы строили своими руками в прямом смысле слова, наши инструменты – клин да кувалда. Рыли траншеи под фундамент, укладывали асфальт, тянули теплотрассы. Тяжелая работа была, но выдержали…
- Что давало силы выдерживать такие трудности? - спрашиваю я у моей собеседницы, которой в декабре исполнится 86 лет.
- В семье всё было слава Богу, оттого и сила, - уверена Дина Кондратьевна. – Дети у нас замечательные, работящие, трудолюбивые, старательные. Муж был очень хороший, таких больше нет…
«Таких больше нет» - эту фразу она произнесла несколько раз в течение нашей беседы. И это, пожалуй, наивысшая оценка, какую может дать супруга своему спутнику жизни. И столько было вложено в эти три слова чувств, с такой любовью они были сказаны, что даже капля сомнений не возникла в их правдоподобности.
- Таких больше нет. Работящий был, мастером на все руки: мог бульдозер собрать с нуля, мог и платье сшить, носки-варежки связать. Всех дочерей, а их у нас шестеро было (младшая дочь трагически погибла – прим.автора), обшивал, а парням и себе брюки шил, да так умело, что и не отличишь от покупных. А как тонко лапшу резал, а как вкусно готовил, - загляденье. Вот эти шторы, вышитые ришелье, тоже им сшиты, - вспоминает Дина Кондратьевна, показывая белоснежные межкомнатные занавеси. – Хороший и добрый был. Всегда веселый, шутить умел. Детей любил очень, слова грубого ни дети, ни я от него не услышали, да что там – на руках носил. Работник был ответственный, уважали его коллеги и друзья. Награжден разными медалями и орденами. Вот орден Дружбы народов, Красного знамени… А ещё он заслуженный строитель Башкирии. О нём я много могу говорить. Только вот 15 лет, как нет его с нами…
Тут Дина Кондратьевна замолкает, и я вижу набежавшие на глаза слезы. Каковы же должны быть сильными и глубокими чувства, если они и спустя 15 лет не остыли, если память о близком, дорогом и любимом человеке жива по сей день, если с потерей нельзя примириться до сих пор…
Историческая справка
Процесс реабилитации репрессированных лиц в СССР начался в 1953-54 гг. Однако, уже в середин 60-х годов число реабилитированных постепенно сокращается, причиной чему становятся рецидивы тоталитарной политики государства.
Процесс реабилитации всё же был продолжен в конце 80-х годов. 16 января 1989 года издаётся Указ Президиума Верховного Совета СССР, отменяющий внесудебные решения, вынесенные в период 30-х — начала 50-х гг. внесудебными «тройками» НКВД-УНКВД, коллегиями ОГПУ и «особыми совещаниями» НКВД-МГБ СССР. Все граждане, которые подверглись репрессиям со стороны данных органов были реабилитированы, исключая изменников Родины, карателей, нацистских преступников, работников, занимавшихся фальсификацией уголовных дел, а также лиц, совершивших убийства. По сведениям, предоставленным Генеральной прокуратурой РФ и МВД РФ, за весь период реабилитации на 1 января 2002 года было реабилитировано свыше 4 миллионов граждан.
Только в 1989 году семья Миллер – Дина Константиновна, Фридрих Давыдович их трое детей, родившиеся до 1953 года, - была реабилитирована. С них было снято необоснованное обвинение и восстановлено утраченное доброе имя. Хотя Дина Кондратьевна признается, что ни в Казахстане, ни в Нефтекамске со стороны жителей они не чувствовали злобы и враждебного отношения. Своей открытостью, доброжелательностью и трудолюбием они снискали уважение и почет, дети тоже были прилежными, примерными учениками, всегда ладили между собой, с детства заботились друг о друге, помогали по дому. Каждый из них добился в жизни намеченных целей, некоторые уже на заслуженном отдыхе, другие трудятся в разных городах России, создали семьи, воспитывают детей и внуков. Сегодня Дина Кондратьевна заслуженно может гордиться: у неё 7 детей, 18 внуков, 32 правнука и 2 праправнука. Они с радостью приезжают в гости, поддерживают и помогают, особенно дочь Екатерина и сын Александр и их семьи, которые проживают в Нефтекамске, звонят, чтобы узнать о самочувствии дорогого человека – мамы и бабушки.
Есть такая категория представителей старшего поколения, которые пройдя сквозь жизненные тернии, несмотря на пережитое, не озлобились и не зачерствели, сохранили доброе отзывчивое сердце, открытую душу и ясный ум. Дина Кондратьевна одна из них. Удивительно, с каким философским отношением, особой мудростью эта миловидная скромная бабушка размышляет о жизни, о ниспосланных испытаниях. Приятно слышать её легкий немецкий акцент, когда она говорит на русском, удивляет её беглая речь на родном немецком, восхищает, с каким трепетом и любовью она просматривает семейные альбомы с множеством черно-белых и цветных фотографий. Поражает прекрасная память Дины Кондратьевны, она с точностью и в деталях рассказывает в подробностях о своих детях и их семьях: Андрей, самый старший, в Нефтеюганске, Александр – в Нефтекамске, Лидия – в Тюмени, Екатерина – тоже здесь, в Нефтекамске, София – в Нягани, Маруся – в Норильске, а Амалия – в Ялуторовске Тюменской области. От её рассказов, от квартиры Миллер, в которой царит идеальный порядок, чистота, которые она принципиально старается поддерживать сама, и от неё самой исходит светлая аура, энергетика крепкой и счастливой семьи, даже несмотря на то, что сегодня живет Дина Кондратьевна одна.
Я задумалась, почему? И поняла: потому что основа семьи была крепкая: отец - любящий и надежный, понимающий ценность семьи и детей, истинная опора и защита, мать – заботливая и безгранично терпеливая, выносливая и оберегающая. Эта семья жила скромно, но в своем богатом счастливом мирке, оазисе доброты, радости и покоя, даря любовь, заботу и внимание друг другу и находя в этом истинное счастье, которое они сумели отвоевать у войны, репрессий, лишений и тягот.
Вот он, единственный дом, оставшийся от целой большой деревни в 110 дворов с красивым названием Масляный мыс, что в нескольких километров от деревни Зубовка. Дом, в котором несмотря ни на что – раскулачивания, революцию, становление Советской власти, Великую Отечественную войну, послевоенные лихолетья, голод, разруху, репрессии и ещё массу невзгод и ненастий – всё ещё теплится жизнь. Дом, который выстоял наперекор судьбе, наперекор тому, что ещё в конце 70-х он должен был остаться под водой, попав в зону затопления. А выстоял потому, что хозяйка этого дома - Наталья Иосифовна Дубовикова – была верна ему все эти годы. Вот уже 98 лет баба Наталья не покидает стены родного дома и родную деревню, только благодаря ей не гаснет огонь этого домашнего очага. Наталья Иосифовна – единственный житель деревни Масляный Мыс,который остался ей верен. Нет этой деревни на карте, нет её в официальных документах. Масляный мыс – исчезнувшая с лица Земли деревня, одна из тех, которых сотнями и тысячами сносили, перевозили. Но есть её житель – хранитель истории. Покуда жива она, покуда светятся огнем окна её дома, жива деревня…
Нелегкая судьба
Родилась баба Наталья здесь же, в деревне Масляный мыс. Когда ей исполнилось пять лет, они с семьей переехали в этот дом, который построил отец. Только по рассказам родителей помнит баба Наталья, что раньше в деревне жили купцы, была маслобойня(отсюда, возможно, и название деревни). Сами они – Дубовиковы – зажиточными не были, но жили своим хозяйством и особо не голодали.
- 110 домов было в деревне, - вспоминает Наталья Иосифовна. - Большая деревня была, хорошая. Шибко хорошо здесь жилось. Детей было много. Пристань рядом, много рабочих. Кирпичи делали для продажи. Когда маленькая была, в деревне скотины было много. А потом их почему-то не стало. Может, потому, что колхозы когда образовали, сена даже колхозникам не давали.
Нищету они познали, когда по всей стране прошла революция, а впоследствии начали образовываться колхозы. С малых лет, сколько себя помнит баба Наталья, они работали – на колхозных полях, на заготовке дров, сенокосе. А когда началась война молодые девушки, женщины и вовсе стали единственной рабочей силой – все мужчины ушли на фронт. В поле пахали сами, и вместо лошадей впрягались сами, сеяли тоже вручную. Никто и не ведал, что это могут делать мощные тракторы.
Вышла она замуж, родила двух девчонок. Сказать, что бедствовали и голодали, значит, ничего не сказать. Держали корову, кое-какую скотину, но ни мяса, ни молока, ни хлеба, ни яиц не видали. Даже их вкуса забыли, только аромат до сих пор помнится. Всё сдавали государству. С утра до ночи взрослые работали в колхозе, тем более, когда началась война…
- Как-то в июне идём с полей карякинских, работали там весь день, и видим – в каждом доме ревут, - тяжело даются эти воспоминания бабе Наталье. – Нам говорят, война началась. И мы в рёв. Всех мужчин наших забрали на фронт. А потом похоронки пошли. И опять что ни день, то в каком-нибудь из домов женское и детское рыдание. С войны пришли только двое, один сразу же умер, другой через два года помер. Сколько гражданская война подкосила наших мужчин. Ещё больше унесла жизней Великая Отечественная (недалеко от их дома стоит памятник с именами погибших в гражданскую. Войну и в Великую Отечественную – прим.автора)…
- Отец-то наш родной умер ещё до войны, - присоединяется к разговору и уточняет Тамара Ивановна Таначева, 76-летняя дочь Натальи Иосифовны, которая вот уже несколько последних лет вместе с мужем Николаем Родионовичем живет вместе с матерью в Масляном мысу, чтобы ухаживать за ней. – Его в армию не брали, у него рука не подымалась, так взяли в трудовую армию, и работал он трактористом. Отец оттуда сбежал, его за это в тюрьму посадили, где он подхватил дизентерию и помер. Тридцати им ещё не было. Мы с сестрой Зинаидой остались у мамы на руках. Голод страшный был. Только это и вспоминается в первую очередь. Ели лебеду, лук и чеснок полевой, запивали водой – вот и вся еда. Всё время хотелось хлеба. Помню, мать с бабкой придут с поля, с зернотока во время уборочной или сенокоса и принесут по 200 грамм хлеба, который им иногда давали за работу в колхозе. Так они хлебушко этот нам отдадут, а сами голодные снова в поле. Ничего не давали в колхозе за работу, только палки-трудодни и ставили. А они ведь сытости не прибавляли. Одеть тоже было нечего. Мать, бывало, постирает наши платьица, сшитые ею самой из лоскутков, а мы на печи сидим, ждем, пока платья высохнут – второго платья-то у нас не было. Как они работали, как мы выжили, ума не приложу…
Видимо, природа неспроста стирает на склоне лет с памяти людей тяжелые воспоминания – иначе было бы невыносимо жить. Наталья Иосифовна тоже признаётся:
- Многое уже не помню…
Но один эпизод из своей жизни она помнит ясно и четко, словно это случилось вчера – такой неизгладимый след он оставил. Возможно потому, что она всю жизнь была глубоко верующим человеком.
- Церковь стояла на том конце улицы, после революции там расположился клуб. Мы были подростками, помню, началась сильная гроза, а мы все в поле работали. Возвращаемся, глядим: церковь горит. Молния ударила в церковь, точнее, в здание, где раньше была церковь. Пожар начался, в бочках привозили с реки воду, но церковь уже не тушили – так сильно она горела, а тушили близлежащие дома. Бог в свои руки взял – не потерпел такого отношения к церкви…
Всю свою жизнь Наталья Иосифовна веровала в Бога, ходила с детства в церковь – сначала в свою, деревенскую, потом, после революции, в Камбарку. Жила по божьему писанию. Даже в советские годы. Посты держала. Как отметил зять Николай Родионович, «пока ноги ходили, в церковь так и ходила». Баба Наталья верует до сих пор:
- Веровать надо обязательно. Как без веры-то?
Возможно, именно вера в Бога и давала силы выжить в столь ужасающих условиях, грела в лютые морозы, питала в голодные дни, возвращала надежду, когда, казалось, силы были уже на исходе.
Кстати, несмотря на свою набожность, Наталья Иосифовна выучилась в школе ликбеза, освоила грамоту быстро и хорошо, и про неё никак не скажешь безграмотная, живущая в глуши.
После смерти мужа, Наталья Иосифовна спустя несколько лет после войны вышла замуж во второй раз. Иван Иванович Блохин работал неподалеку, их бригада от ижевского завода собирала кипы соломы. Они с Натальей Иосифовной прожили душа в душу 40 лет. Отцом он стал и для двух дочерей – Зинаиды и Тамары.
- Сначала здесь в колхозе он трудился, денег не платили, а семья большая, вот и перебрался позже в Нефтекамск, устроился на работу в ЖБИ треста БНПС, - продолжает воспоминания Тамара Ивановна. – На старости лет его парализовало, оказывается, ноги-то у него на войне и прострелены и обморожены были. Я потом только и узнала об этом, никогда он ни на что не жаловался.
Историческая справка
В «Истории сел и деревень Башкортостана» А.З.Асфандиярова о деревне Масляный мыс есть следующая информация:
«Деревня Масляный мыс в административном отношении находилась в составе Сарапульской волости Казанского уезда. В 1723 году ее житель крестьянин Матвей Анхимов продал марийцу д.Музлоково Мустаю Кузюкову «посеянного своего хлеба в их, Мустаеве, поле три полосы озими за 8 гривен денег» (ссылка из МИБ – Материалы по истории Башкирской АССР, т.3, с.198 – прим.автора). По другому документу за 1749 год узнаем, что здесь жили дворцовые крестьяне, которым башкиры Енейской волости отдали в оброчное владение на 20 лет землю, состоящую «с Буйского перевозу вверх по Бую по правую сторону до устья Изяру, а от устья Изяру по правую ж сторону до вершины Изяру речки, а свершины ж по правую сторону до Мысовских шалашев, а от Мысовских шалашев по правую сторону же большой дороги по Демидов черте ж до деревни Бую» (МИБ, т.3, с.467).
В 1870 году в деревне в 48 дворах проживало 339 человек. 440 жителей и 84 дома зафиксировано в 1895 году. Она имела часовню. Действовало 2 мельницы. Построен хлебозапасный магазин. Четыре жителя имели по одной лавке. Перепись 1920 года учла 464 человека, 99 домов».
Судя по данным переизданного в 2002 году справочника «Уфимская губерния. Список населенных пунктов по сведениям 1870 года. СПб., 1877» деревня Масляный мыс к этому времени уже относилась к Бирскому уезду Уфимской губернии. Местоположение – при озере Подворном, близ р.Буя, число жителей – 339: мужчин – 184, женщин – 155. имелись: часовня, мельница ветряная и водяная, было развито пчеловодство, плотничество, кузнечное дело.
К сожалению, не удалось найти более свежих данных о численности населения, например, к концу 1960-70-х годов.
Переселение
Приведу небольшую историческую справку из Википедии.
Строительство Нижнекамской ГЭС началось в 1963 году. В 1979 году был пущен первый гидроагрегат ГЭС, водохранилище было заполнено до отметки 62 метра — это минимально допустимый уровень, при котором энергетическое оборудование способно работать, а суда могут проходить через шлюз. Тогда было затоплено 78 тысяч гектаров прилегающих к гидроузлу земель, всего же под гидроэлектростанцию отвели 173 тысячи гектаров — на территории Татарстана (91,4 тысячи гектаров), Башкортостана, Удмуртии, плюс небольшой участок в Пермской области. Предварительно на площадях, подлежащих затоплению, были выполнены подготовительные работы: их очистили от лесов, переселили местных жителей (6165 дворов) в безопасные места, построив для них новое жилье, снесли все строения, а дороги, линии электроснабжения и связи перенесли.
Не случайно мной была приведена эта выписка. Так называемые подготовительные работы начались и в Масляном мысу. В конце 70-х годов жителей предупредили: ваша деревня попала в зону затопления, ввиду чего указ всем переехать, дома разобрать, снести, перевести. Школу закрыть, сельсовет перебазировать. Вначале людей охватили шок и паника: как это – уезжать с насиженных и обжитых мест, с родного места, где родились мы и наши родители, деды? Как оставить родные стены, куда девать скотину? Кто и где нас ждет? Но меры, предпринимаемые для переселения, были жесткими и неукоснительными. Это было уже решение «сверху» и обсуждению и тем более неповиновению не подлежало.
Пороптав на горькую судьбинушку, жители Масляного мыса начали собирать свой нехитрый скарб, паковать узелки, со слезами разбирать дома, строения. Одним выделили квартиры, другим - дома в Николо-Березовке, третьи разъехались по близлежащим деревням, бросив свои хозяйства. Наталье и Ивану тоже был выделен домишко в Николо-Березовке, старый, без удобств, без воды. Они наотрез отказались переезжать. Категорически. И ни уговорами, ни приказами, ни принудительными мерами их не могли сдвинуть с родного гнезда. Как уж им удалось выстоять, одному Богу известно. А сама баба Наталья уж и не помнит, как. Помнит одно – никогда ни за что она никуда не собиралась переезжать.
Так и остались они (да ещё одна семья напротив, несколько лет назад они тоже уехали) жить в своей родной деревне. Там, где родились. Год за годом рушились оставшиеся дома, сараи, бани. От деревни оставались одни обломки, фундаменты, да бурьяном зарастали огороды. Не помнят уже ни баба Наталья, ни Тамара Ивановна, по какой причине деревню не затопило (а не затопило потому, что митингами, шествиями, референдумами, проведенными в Удмуртии, Башкирии и Татарии, жители этих республик добились пересмотра намеченных планов по уровню заполняемой воды – прим. автора).
Пока был жив Иван Иванович, супруг Натальи Иосифовны, так и жили они там одни. Заботами о доме, хозяйстве. Из всех удобств только электричество, вода – с колодца, молоко, мясо, яйца – с подворья, овощи - с огорода да из города (хотя и по сей день ничего не изменилось, да ещё сотрудники кафе «Мыс», неподалеку отстроенного, помогают во всём, за что единственные старожилы Масляного мыса им благодарны). Дочери Зинаида (умерла восемь лет назад) и Тамара обзавелись семьями, обосновались в Нефтекамске. Когда умер отчим, жили у матери в Масляном мысу по очереди, ухаживая и присматривая за ней. Теперь заботятся о престарелой матери, которая наотрез отказывается переезжать в город и жить в комфортных условиях, как уже было сказано выше, Тамара Ивановна с супругом.
- Лет двадцать назад отцу дали от БНПС однокомнатную квартиру в Нефтекамске, вроде решили они с матерью, что на старости лет переедут туда, - рассказывает Тамара Ивановна ещё один случай из долгой жизни бабы Натальи. – Сначала мама переехала, отец остался за скотиной присматривать, пока не продадут. Прожила там ровно 15 дней, и что вы думаете? На дворе пурга, а она бросила всё и уехала обратно в деревню, сказав: «Ничего мне не надо, ни стенок ваших, ни ковров, у меня на печи грязь сладкущая»…
Благодаря своей безграничной любви к родному дому, своему упрямству, настойчивости, даже бесстрашию (шутка ли против государства пойти?) баба Наталья прожила всю свою жизнь в отчем доме. Отважились на это только две семьи из Масляного мыса. А сколько исковеркованных, переиначенных судеб, тех, кто послушно оставил свои дома… Возможно, жила бы ещё деревня под названием Масляный мыс, продолжая свою богатую историю длиной более 250 лет. А теперь остались стоять на возвышенности лишь два дома – почерневшие от дождей, покосившиеся от бремени лет, подгнившие от тоски и боли. Как живые памятники исчезнувших с лица Земли русских селений. Как память о тех деревнях и сёлах, которым была уготована печальная участь. Как живой укор тем, кто когда-то решил и перевернул судьбы тысяч людей, целых поселений, принесенных в жертву ради экономических достижений.
Автор выражает благодарность за помощь при подготовке материала сотрудникам Музяковского сельсовета, центральной районной библиотеки с.Николо-Березовка, специалисту архивного сектора администрации городского округа г.Нефтекамск Л.А.Калеевой.
Рубрика «Судьбы людские»
ОТВОЕВАННОЕ СЧАСТЬЕ
Казалось, приподнятое настроение от ощущения приближающегося праздника 1 сентября, долгожданной встречи с одноклассниками и учителями, ничто не могло омрачить. И Дина Краус, будущая семиклассница, снова и снова заглядывала в шкафчик, чтобы посмотреть на свою новенькую школьную форму. Ведь завтра в школу! С этими же приятными мыслями она и заснула…
Рано утром 1 сентября 1941 года её разбудил скрип дверей, шум тяжелых мужских шагов, лязг оружия, крики, шум и суета взрослых, плач братьев и сестер. Дина не могла понять, то ли ей снится плохой сон, то ли всё происходит наяву. Но по ужасу в глазах родителей, который они изо всех сил пытались скрыть, дабы не напугать детей, Дина поняла: творится что-то страшное. Военные окружили селение Розенфельд, расположенное в Саратовской области и входящее в состав Республики немцев Поволжья, всех выгоняли из домов, жители в панике собирали пожитки: по приказу руководства страны всем было велено навсегда покинуть свои родные дома…
Историческая справка
Массовое появление немцев в Поволжье произошло во второй половине 18 в., когда правительство Екатерины II начало устраивать здесь иностранные колонии. После 1871 г. были сформированы немецкие волости. После прихода к власти большевиков в октябре 1917г. из бывших немецких волостей в 1918г. была образована Трудовая коммуна (автономная область) немцев Поволжья, преобразованная в 1924г. в АССР Немцев Поволжья.
С началом войны между Германией и Советским Союзом 28 августа 1941 года был издан Указ Президиума Верховного Совета СССР «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья». После издания этого Указа была ликвидирована Автономная Республика немцев Поволжья и произведена тотальная депортация немцев из АССР. Для этой цели заранее на территорию АССР НП были введены войска НКВД. Немцам было отдано распоряжение в течение 24 часов подготовиться к переселению и с ограниченным количеством своего имущества прибыть в пункты сбора. Немецкие жители республики были вывезены в отдаленные районы Сибири, Казахстана и Средней Азии. Согласно этому указу в сентябре-октябре 1941 г. было депортировано 446 480 советских немцев (по другим данным 438 280).
(www.wolgadeutsche.net).
Дина Кондратьевна Миллер (в девичестве Краус), с 1959 года проживающая в Нефтекамске и считающая этот город своей второй родиной, даже по прошествии 70 лет не может без содрогания вспоминать те ужасные дни. Теперь с высоты прожитых лет ещё больнее осознавать всю горечь напрасных, неоправданных потерь, лишений…
…Сотни жителей Розенфельда загрузили в эшелоны, и советские немцы, коренные жители селений Саратовской области, и в том числе большая семья Краус, были депортированы в самые дальние уголки страны. Далеко позади остались родные дома, обжитые крепкие хозяйства, всё было брошено, и в одночасье судьба тысяч людей была разрушена и сломана. Долгий утомительный голодный месяц в пути, пугающая неопределенность, движение в неизвестность и пустоту. Жизнь предстояло начать с нуля, и никто не знал, что их ожидает впереди, и будет ли конец мытарствам или же это только начало всех бед. Семью Краус высадили на одной из станций Кустанайской области Казахстана. Отцепили несколько вагонов, значит, им суждено было остаться тут, остальные вагоны направили в Новосибирск. Потом рассказывали, что многие погибли, трупы выгружали на станциях и продолжали путь. Что с ними стало, где они захоронены – никто не ведает.
Повезли семейство Краус на грузовых машинах и высадили близ церкви в деревне Борис-Романовка. Народ окружил незваных гостей и диву давался: оказывается, немцы такие же люди, как и мы, говорили они. Так прошло их первое знакомство с селянами, но их приютили, дали кров и работу.
- Отец был мастером на все руки, потому он быстро нашел себе работу, - вспоминает Дина Кондратьевна. – Только недолго ему суждено было с нами побыть – уже через полгода отца забрали в трудовую армию и забросили в Челябинскую область. Мы же, несмотря на юность, работали не покладая рук – выгружали по 20 вагонов в день, пахали на быках, сеяли, да делали всё, что велят. Выбирать нам не приходилось – по сути, мы были подневольными, не имели права ни покидать деревню, ни отказываться выходить на работу.
Шла война. Она была тяжелым испытанием для всего русского народа, но особенно нелегко приходилось советским немцам, потому что по стране пошла новая волна репрессий. Советских немцев, служивших в рядах Советской армии и воевавших на фронтах, отправили в колонии, «очередь» дошла и до членов семей. В сорок втором 15-летняя Дина была отправлена в трудовую армию. Точнее будет сказать – в колонию. Расположили их – женщин и таких же молоденьких, как Дина, девушек немецкой национальности - в бараках, откуда незадолго до их приезда вывезли политических заключенных. Так что условия проживания и работы ничем не были лучше, чем у заключенных – жизнь за колючей проволокой, под постоянным контролем, работа на лесоповале. Непомерно тяжелая даже для мужчин работа в любое время года по вырубке, подготовке леса для вывоза, по вывозу леса, конечно же, выполнялась женщинами и девушками вручную. Там она трудилась ни месяц и ни два, а целых пять лет! В хрупкой маленькой девчонке оказалось столько стойкости, выносливости, мужества и оптимизма, что только можно диву даваться – как она всё это выдержала?!
Лишь спустя два с половиной года после окончания Великой Отечественной войны колонию расформировали, но её жители не были освобождены: одних отправили на шахты в Свердловскую область, других – в Октябрьский на строительные объекты. В числе последних была и Дина с несколькими подружками. Вот здесь не выдержали нервы у молодой девушки, надоело жить в неволе вдалеке от родных и близких, и до боли захотелось ей к семье. И Дина убежала. Один Бог знает, какими путями, мытарствами и лишениями она добралась до Казахстана, где осталась мама, братья и сестры. Уже повзрослевшая и возмужавшая она приехала домой. Приехала в радостном волнении от предстоящей встречи, потому не сразу поняла слова матери: «Ты зачем приехала?!» Тогда она не представляла, что за побег ей грозит тюрьма или ссылка на многие годы. Потому пришлось укрыться в соседней деревне у тетки одной из подруг-немок такой же судьбы, как и у неё, Дины.
Но говорят, нет худа без добра. Так оказалось и в этом случае. Деревня Константиновка, где она укрывалась, принесла ей женское счастье. Случайно познакомившись с красивым пареньком по имени Фридрих, который влюбился в неё без памяти с первого же взгляда, она обрела в нём надежного и верного супруга. Соединив свои судьбы, они прошли по жизни рука об руку так, что можно слагать песни или написать книгу об этой семье. И самое интересное и удивительное то, что Фридрих Миллер оказался уроженцем того же села, откуда родом Дина, - Розенфельда. И жил он на той же улице, что и она, только в другом, дальнем, конце. Но пройдя перипетии судьбы, выдержав выпавшие на их долю лишения (Фридрих и его семья тоже были депортированы в 1941 году в Казахстан) им суждено было встретиться…
Новоиспеченная семья Миллер была на редкость дружной, здесь изначально царили теплота, взаимопонимание и любовь. Потому каждый ребенок был в радость. «Сколько будет детей, пусть все в дом придут», - так сказал Фридрих Дине о своих будущих детях. Из года в год семья пополнялась, и когда в 1959 году они решаются переехать в строящийся город Нефтекамск, детей в семье было уже семеро.
- Приехали мы в Нефтекамск к сестре, жили они с тремя детьми в бараке, а тут нас ещё девять человек, - вспоминает Дина Кондратьевна. - Но голодными не были, оттуда, где мы жили, привезли муки, крупы, огромную бочку копченого сала, нажарили целое ведро котлет да залили салом сверху, чтоб не испортилось. Откуда мясо взяли? Мы ведь продали дом там, свинью и другую скотину зарезали на мясо. Крепкое хозяйство у нас там было. Да и как ехать с пустыми руками в такую даль?...
Вскоре им дали трехкомнатную квартиру и это было огромным непередаваемым счастьем. Трудился Фридрих Давыдович бульдозеристом в Управлении механизированных работ треста БНПС, как туда устроился, так и задержался до пенсии. Несмотря на то, что Дина Кондратьевна была многодетной матерью, а в Нефтекамске большая семья Миллер пополнилась ещё одним ребенком, её почти 20-летняя трудовая биография в СУ-4 треста БНПС тоже обширная и богатая.
- Город мы строили своими руками в прямом смысле слова, наши инструменты – клин да кувалда. Рыли траншеи под фундамент, укладывали асфальт, тянули теплотрассы. Тяжелая работа была, но выдержали…
- Что давало силы выдерживать такие трудности? - спрашиваю я у моей собеседницы, которой в декабре исполнится 86 лет.
- В семье всё было слава Богу, оттого и сила, - уверена Дина Кондратьевна. – Дети у нас замечательные, работящие, трудолюбивые, старательные. Муж был очень хороший, таких больше нет…
«Таких больше нет» - эту фразу она произнесла несколько раз в течение нашей беседы. И это, пожалуй, наивысшая оценка, какую может дать супруга своему спутнику жизни. И столько было вложено в эти три слова чувств, с такой любовью они были сказаны, что даже капля сомнений не возникла в их правдоподобности.
- Таких больше нет. Работящий был, мастером на все руки: мог бульдозер собрать с нуля, мог и платье сшить, носки-варежки связать. Всех дочерей, а их у нас шестеро было (младшая дочь трагически погибла – прим.автора), обшивал, а парням и себе брюки шил, да так умело, что и не отличишь от покупных. А как тонко лапшу резал, а как вкусно готовил, - загляденье. Вот эти шторы, вышитые ришелье, тоже им сшиты, - вспоминает Дина Кондратьевна, показывая белоснежные межкомнатные занавеси. – Хороший и добрый был. Всегда веселый, шутить умел. Детей любил очень, слова грубого ни дети, ни я от него не услышали, да что там – на руках носил. Работник был ответственный, уважали его коллеги и друзья. Награжден разными медалями и орденами. Вот орден Дружбы народов, Красного знамени… А ещё он заслуженный строитель Башкирии. О нём я много могу говорить. Только вот 15 лет, как нет его с нами…
Тут Дина Кондратьевна замолкает, и я вижу набежавшие на глаза слезы. Каковы же должны быть сильными и глубокими чувства, если они и спустя 15 лет не остыли, если память о близком, дорогом и любимом человеке жива по сей день, если с потерей нельзя примириться до сих пор…
Историческая справка
Процесс реабилитации репрессированных лиц в СССР начался в 1953-54 гг. Однако, уже в середин 60-х годов число реабилитированных постепенно сокращается, причиной чему становятся рецидивы тоталитарной политики государства.
Процесс реабилитации всё же был продолжен в конце 80-х годов. 16 января 1989 года издаётся Указ Президиума Верховного Совета СССР, отменяющий внесудебные решения, вынесенные в период 30-х — начала 50-х гг. внесудебными «тройками» НКВД-УНКВД, коллегиями ОГПУ и «особыми совещаниями» НКВД-МГБ СССР. Все граждане, которые подверглись репрессиям со стороны данных органов были реабилитированы, исключая изменников Родины, карателей, нацистских преступников, работников, занимавшихся фальсификацией уголовных дел, а также лиц, совершивших убийства. По сведениям, предоставленным Генеральной прокуратурой РФ и МВД РФ, за весь период реабилитации на 1 января 2002 года было реабилитировано свыше 4 миллионов граждан.
Только в 1989 году семья Миллер – Дина Константиновна, Фридрих Давыдович их трое детей, родившиеся до 1953 года, - была реабилитирована. С них было снято необоснованное обвинение и восстановлено утраченное доброе имя. Хотя Дина Кондратьевна признается, что ни в Казахстане, ни в Нефтекамске со стороны жителей они не чувствовали злобы и враждебного отношения. Своей открытостью, доброжелательностью и трудолюбием они снискали уважение и почет, дети тоже были прилежными, примерными учениками, всегда ладили между собой, с детства заботились друг о друге, помогали по дому. Каждый из них добился в жизни намеченных целей, некоторые уже на заслуженном отдыхе, другие трудятся в разных городах России, создали семьи, воспитывают детей и внуков. Сегодня Дина Кондратьевна заслуженно может гордиться: у неё 7 детей, 18 внуков, 32 правнука и 2 праправнука. Они с радостью приезжают в гости, поддерживают и помогают, особенно дочь Екатерина и сын Александр и их семьи, которые проживают в Нефтекамске, звонят, чтобы узнать о самочувствии дорогого человека – мамы и бабушки.
Есть такая категория представителей старшего поколения, которые пройдя сквозь жизненные тернии, несмотря на пережитое, не озлобились и не зачерствели, сохранили доброе отзывчивое сердце, открытую душу и ясный ум. Дина Кондратьевна одна из них. Удивительно, с каким философским отношением, особой мудростью эта миловидная скромная бабушка размышляет о жизни, о ниспосланных испытаниях. Приятно слышать её легкий немецкий акцент, когда она говорит на русском, удивляет её беглая речь на родном немецком, восхищает, с каким трепетом и любовью она просматривает семейные альбомы с множеством черно-белых и цветных фотографий. Поражает прекрасная память Дины Кондратьевны, она с точностью и в деталях рассказывает в подробностях о своих детях и их семьях: Андрей, самый старший, в Нефтеюганске, Александр – в Нефтекамске, Лидия – в Тюмени, Екатерина – тоже здесь, в Нефтекамске, София – в Нягани, Маруся – в Норильске, а Амалия – в Ялуторовске Тюменской области. От её рассказов, от квартиры Миллер, в которой царит идеальный порядок, чистота, которые она принципиально старается поддерживать сама, и от неё самой исходит светлая аура, энергетика крепкой и счастливой семьи, даже несмотря на то, что сегодня живет Дина Кондратьевна одна.
Я задумалась, почему? И поняла: потому что основа семьи была крепкая: отец - любящий и надежный, понимающий ценность семьи и детей, истинная опора и защита, мать – заботливая и безгранично терпеливая, выносливая и оберегающая. Эта семья жила скромно, но в своем богатом счастливом мирке, оазисе доброты, радости и покоя, даря любовь, заботу и внимание друг другу и находя в этом истинное счастье, которое они сумели отвоевать у войны, репрессий, лишений и тягот.
Комментариев: 0
Информация